Горячее прошлое [сборник] - Николай Иванович Леонов

видно, что он попал в богатый дом. Об этом говорили пол из мореного дуба, дорогие вазы, стоящие в углах, светильники новейшей конструкции.

Из прихожей сыщик был проведен в гостиную.

Здесь его ждал хозяин дома, мужчина лет пятидесяти, с брюшком, которое обычно называют пивным. Его лицо выражало неприкрытую досаду. Наверное, приход Гурова оторвал его от просмотра любимого сериала.

– Я Масленников Анатолий Сергеевич, – представился этот человек. – А вы, значит, из полиции?

– Да, я полковник Лев Иванович Гуров из Главного управления уголовного розыска, – ответил сыщик. – Мне необходимо задать вам несколько вопросов, касающихся убийства вашего соседа Алексея Чугунова. Где мы могли бы поговорить?

– Давайте прямо здесь и пообщаемся, – сказал Масленников, с трудом сдерживая раздражение. – Вы садитесь, а я рядом пристроюсь. Честно говоря, не понимаю, зачем былые события ворошить. Ведь два месяца уже прошло…

– Два месяца – не такой уж большой срок, – заметил Гуров, садясь на роскошный кожаный диван. – Иногда людям приходится припоминать и куда более давние события. К тому же вас наверняка допрашивали местные полицейские, и вы пока еще помните, что им рассказывали.

– Ну да, допрашивали, конечно, – подтвердил Масленников правоту этих слов своего гостя. – Я вот и говорю, зачем второй раз все это ворошить? Все, что знал, я уже сказал.

– А может, я какой-то другой вопрос задам, который майору Колесову в голову не пришел? – сказал Гуров. – Но начну я, пожалуй, все-таки с тех, на которые вы наверняка уже отвечали. Скажите, в ту ночь, когда в соседнем доме преступники убили семь человек, вы ничего не слышали?

– Да, вы правы в том, что на этот вопрос я уже отвечал, – довольно резко проговорил Масленников. – Нет, ни я, ни моя жена ничего не слышали. Понимаете, окна нашей спальни выходят на заднюю сторону дома. Так нарочно было устроено при проектировании этого особняка, чтобы никакие звуки с улицы нам не мешали.

– Да, это вполне понятно. Скажите, вы ставите машину в гараж, расположенный внутри дома?

– Да, конечно. Это, я считаю, последнее дело, если машина на улице ночует.

– А ваш сосед, Чугунов, тоже так делал?

– Да, конечно. В доме у Алексея Григорьевича гараж даже больше моего, там три машины могут поместиться.

– Вы, я вижу, бывали в доме соседа.

– А как же. Мы с Алексеем Григорьевичем находились в прекрасных отношениях. Он нас несколько раз к себе приглашал, мы, разумеется, в ответ их к себе звали. Не сказать, чтобы отношения были очень уж тесные. Все же уровни благосостояния у нас несравнимые.

– То есть он намного богаче вас был?

– Конечно! Богаче Чугунова у нас в поселке никого не было.

– Вам не показалось странным, что в доме у такого богатого человека в нужный момент не оказалось охраны?

– Да, это меня, признаться, удивило, – проговорил Анатолий Масленников. – Я был уверен в том, что уж кто-кто, а Алексей Григорьевич живет под надежной защитой. И тут вдруг такое! Я ведь охрану раньше не держал, считал, что на этом можно сэкономить. Это уже после того случая Семена нанял.

– То есть приняли меры предосторожности?

– А как же! После такого ужаса. Я и охранника нанял, и еще одну камеру слежения повесил у входа в дом.

– Значит, в июне на вашем доме висела только одна камера?

– Да, у ворот.

– А в ту ночь, когда преступники напали на дом вашего соседа, эта камера работала?

– Да. А почему она не должна была работать? Хотя я не проверял.

– А разве следователи не спрашивали у вас записи с этой камеры?

– Нет, о камере речь не шла.

Эти слова Масленников произнес довольно уверенно, и Гуров спросил:

– Мы сможем посмотреть записи той ночи? Они сохранились?

Однако хозяин дома с сожалением покачал головой и проговорил:

– Боюсь, что нет. Когда камеру только устанавливали, я попросил ее настроить таким образом, чтобы записи хранились в памяти в течение месяца. Затем они автоматически стираются.

Лев Иванович тяжело вздохнул. Только что перед ним замаячила надежда получить надежное свидетельство того, что происходило в ту роковую ночь. Ведь если камера висела на воротах соседнего дома, то она должна была захватывать и пространство перед владениями Чугунова, зафиксировать тот момент, когда убийцы проникли туда.

«Почему же ни Колесов, ни Семенов не поинтересовались этими записями? – подумал сыщик. – Надо будет у них спросить».

– Вернемся к вашему погибшему соседу, – сказал он. – Стало быть, у него вообще не было охраны?

– Почему же не было? – произнес Анатолий Масленников. – Я такого не говорил. Охранники у него были. Кажется, двое, а может, и трое. Дежурили они по очереди.

– Почему же в ту ночь никого из них не оказалось на месте?

Хозяин дома только развел руками.

– Чего не знаю, того не знаю. Мне, собственно, никто не говорил, были ли охранники на месте или их не было. Это я уже потом из отчетов в прессе и репортажей в ящике узнал, сколько там человек убили. В СМИ точно ничего не говорилось об охране.

– Там было много материалов об этом убийстве? – поинтересовался Гуров.

– Я бы такого не сказал, – осторожно ответил хозяин дома. – У нас тут СМИ не так уж много. Это три газеты, один местный телеканал и ресурс в Сети. В интернет в основном молодежь лазает, я туда редко хожу. Если говорить про ящик, то там всего один репортаж показали. Да и то съемка велась с улицы, внутрь телевизионщиков ваши коллеги не впустили. В газетах писали чуть побольше. Особенно подробный рассказ был в «Уральском вестнике». Они и в следующем номере об этом писали, и потом еще раз к этой теме возвращались.

– А вас мои коллеги не привлекали к осмотру места преступления в качестве понятого?

– Нет, никто меня туда не звал, – ответил Масленников. – Я утром проснулся, смотрю, у соседнего дома полицейские машины стоят и «Скорая помощь». Тогда я понял, что что-то случилось, стал полицейских расспрашивать, они и сказали, но только в самых общих чертах. Я же говорю, подробности только из прессы узнал, спасибо ей.

– Скажите, а накануне убийства вы не видели возле вашего дома подозрительных людей? – задал Гуров еще один вопрос. – Никто не следил за усадьбой вашего соседа?

Анатолий Масленников снова развел руками и произнес:

– Боюсь, тут я вам плохой свидетель. Я в течение дня дома не бываю. Понимаете, у меня макаронная фабрика, предприятие по переработке подсолнечника, и я еще хочу один торговый пункт открыть. Дел по горло. Так что рано утром уезжаю и возвращаюсь только поздно вечером. Вот сейчас, например, вы